Адрес для входа в РФ: exler.bar
Ресторанная крутотень
31.03.2012 16:04
11266
Комментарии (31)
Отужинали в ресторане La Palme d'Or - две мишленовских звезды. Чипсы, я вам скажу, были реально классные. Прям таяли в руках - до рта доносить не успевал.
К чипсам шла вот такая интересная штука. Сначала я подумал, что это икебана. Потом выяснил, что икебана - съедобная. А потом через отломанные ползуба осознал, что съедобная она не вся.
Ну и наконец коронное блюдо ресторана - "Котлеты по-каннски". Что самое интересное, на вкус эта штука была один в один как китайская тушенка. Правда, как качественная китайская тушенка.
Вот что хотите со мной делайте - ну ни хрена я не понимаю эту высокую кухню. В упор не понимаю.
Обслуживание, правда, действительно было прекрасное.
P.S. Зря я, наверное, на них ссылку поставил. Увидят по рефереру, придут, почитают - обидятся да и закроют мне доступ во все звездные мишленовские рестораны. (мечтательно) А хорошо бы...
Войдите, чтобы оставить комментарий.
Не, блин, меня в такое заведенице и калашом ни кто не загнал бы.
мда.... У Евгения Гришковца помнится был "замечательный" отзыв об этом ресторане..Даже с фоточками)))) Кому интересно и кто хочет посмеяться - милости просим!!! Сюда скопирую текст...а кому интересны и фотографии..то идите по ссылке: odnovremenno.com/archives/2887
Зная о том, что я буду в означенные дни в Копенгагене, мой питерский добрый приятель подгадал себе дела в Европе, предложил поужинать в Копенгагене и взялся за выбор и бронирование ресторана. Он с гордостью сообщил, что ему удалось забронировать три места в знаменитом ресторане «Noma». Гордиться было чем, поскольку ресторан «Noma» по версии «Мишлен» и по разным другим версиям неоднократно был объявлен лучшим рестораном мира. А его повар — лучшим поваром мира. Этакий многократный чемпион мира по еде.
Когда я знающим людям сообщал, что буду ужинать в этом ресторане, они говорили, что очень мне завидуют, мол, в Копенгаген если и стоит ехать, то только чтобы побывать в «Нома», и для многих это настоящая мечта. Когда я заказывал в гостинице такси и сказал, куда намерен ехать, консьержка восхищённо округлила глаза, покачала головой и сказала, что это чудесное место и что она тоже хотела бы хоть когда-нибудь там побывать. Таксист спросил, бывали ли мы прежде в «Нома», и, узнав, что никогда не были, поцокал языком и сказал, что, наверное, нас ждёт нечто потрясающее, чего ему никогда в жизни не попробовать.
Ресторан находится в строгом старом здании портового пакгауза. Всё его убранство аскетично и при этом очень дорого. Официантов в нём больше, чем посетителей. Как только мы вошли, на нас напало сразу человек шесть. Нас ждал столик на троих, как мы и забронировали, остальные столы были либо заняты, либо определённо ждали гостей. Все посетители были американцы, странного вида, разного возраста и разной степени сумасшествия. Случайных людей среди них не было. Случайными, как выяснится позже, были только мы.
Едва мы сели, к нам тут же подбежал высокий парень с горящим взором и как проводник в неведомый и чудесный мир сообщил нам, что никакого меню у них нет и быть не может, все в их ресторане едят одно и то же, в продуманной поваром последовательности. Ещё он спросил, голодны ли мы. Мы ответили, что очень. Тогда он радостно разулыбался и сказал, что мы пришли по адресу. Но есть будем то, что дадут, другого у них нет…
Выбора напитков тоже не было. Можно было взять воду или белое вино. Или и то и другое. По поводу вина нам сказали то же самое, что и по поводу еды: нам нальют то, что сочтут нужным. Мы всё это выслушали, переглянулись и кивнули. И началось.
Сначала наш официант пододвинул нам ближе маленькую вазочку с букетиком из каких-то растений. Мы недоумённо уставились на него. А он заявил, что среди этих растений находится хлеб, с которого трапезу следует начинать. Мы не смогли найти хлеб среди этих растений, и тогда он любезно достал из букета три сухих зелёных веточки-палочки и подал нам. Это действительно оказались хлебные твёрдые палочки, обсыпанные пылью из какой-то хвои. Заворожённые, мы съели эту дрянь.
После этого нам принесли сушёный мох. Слово «мох» было нам по-английски непонятно, и официант объяснил, что то, что мы будем сейчас есть, растёт на деревьях у земли с северной стороны. Моха было мало, он сильно крошился, на вкус оказался горьковатым, будто нам дали погрызть высушенных до невозможности опят. Если наберёте в интернете название этого ресторана — там есть фотография мха, это у них фирменное блюдо.
Следом нам притащили нечто вроде кукурузного безвкусного чипса с весьма клейкой, почти резиновой кислой плёнкой, липнущей к зубам. Плёнка эта, скорее всего, сделана из сока каких-то кислющих ягод. К этому «блюду» нам подали белое вино и с гордостью сообщили, что вино датское. Мол, у них есть винодельческое хозяйство, всего пятьдесят гектаров. И вот на этих северных землях они умудряются вырастить виноград и получить из него очень ценное вино. Я удивился этому заявлению и даже спросил: а зачем? Но ответа не получил. До сих пор у меня нет никакого, даже самого скромного предположения, на фига с таким трудом делать ценное и плохое вино, когда можно купить менее ценное, но замечательное — итальянское, испанское, французское… Да хоть грузинское. А датское вино, уж поверьте, это очень дорогое жалкое подобие самого ординарного рислинга.
Но всё-таки и датское вино веселит, особенно на голодный желудок, потому что то, что мы съели, даже лёгким перекусом назвать было нельзя. Нам стало весело. Особенно когда принесли следующее «блюдо», и мы не сразу догадались, что это. Но каждое «блюдо» сопровождал новый официант с восхищённым рассказом о том, что это и как было исполнено. Так вот — это была сердцевина моркови, которую восемь часов томили в печи при температуре 50 градусов. При этом в печи находилось ещё что-то, что сообщило высушенной моркови вкус лыжной мази. Есть это нужно было так: обмакнуть морковку в специальную жидкость и обвалять в чёрном порошке, похожем на землю. Я попробовал и без него и с ним — стало только хуже… Поедая эту дрянь, мы уже очень веселились.
Когда принесли следующее — мы обрадовались. Но радость наша была недолгой. Обрадовались мы потому, что нам принесли большую тарелку с мидиями. Официант дал нам порадоваться, а потом сообщил, что мидий здесь никаких нет, а есть только пустые створки, но среди пустых мы можем найти три маленьких закуски в виде мидий со съедобной раковинкой. Мы нашли их и съели, не поняв, что оказалось в нашем организме и из чего это состоит.
И так продолжалось какое-то время всё в том же духе. Например, с позволения сказать, бутерброды из сухого хлебца, какого-то мусса с сильным рыбным вкусом, а сверху — сухая истончённая до состояния пергамента куриная кожа.
Поедая это, мы смеялись, пили дорогущую кислятину и веселились. А вокруг то же самое ели американцы, но ели спокойно, без лишних разговоров, с довольно постными и пресыщенными физиономиями. Они ничему не удивлялись. По ним было видно, что они знали, куда пришли, и именно этого и хотели.
Наше веселье резко закончилось, когда нам принесли вот это три маленькие живые креветки, которые лежали на льду, перебирали лапками и шевелили усиками. Рядом с ними поставили соус, от которого слегка пахло чесноком. Мы подняли глаза на принесшего блюдо официанта, а он сказал, что нужно взять креветку за усики и острую голову, окунуть в соус и откусить туловище, оставив в пальцах только голову, а то, что креветка живая, придаёт ей особо пикантный вкус. Нам стало не до смеха… Я попросил немедленно унести животных, на что официант заулыбался, мол, некоторые посетители тоже отказываются. Хорошо, что он это сказал. Мы хотя бы узнали, что не все сошли с ума…
Мне приходилось есть креветок живыми во время службы. Мы ловили прекрасных зелёных креветок, которых на Дальнем Востоке называют чилимами, и ели их сырыми, потому что у нас не было возможности их сварить. Ели с хлебом. Просто очень хотелось есть и хотелось чего-то свежего. Но когда в предельно дорогом и предельно буржуазном месте тебе предлагают съесть живую креветку, по-моему, это скотство и издевательство.
Но креветки вывели нас из некоего транса. Официанты были так заряжены идеологией ресторана и повара, что напоминали американских религиозных проповедников. В них было столько неистовства и убеждённости, что мы невольно, словно в полусне, послушно заталкивали в себя всё то, что нам приносили. Спасибо бедным креветкам, они нас разбудили. Благодаря им мы смогли отказаться от поедания того, что нам принесли следом.
Можно было подумать, что это домашние растения в горшках, но в горшках оказалась не земля, а чёрный порошок, похожий на тот, что остаётся в кофемашинах, а под ним, на дне, — соус, чем-то напоминающий майонез, произведённый кустарным способом где-нибудь в гараже, но из самых дорогих продуктов. Мы попросили это унести туда же, куда унесли креветок. Тогда нам сказали, что от закусок переходим к холодным блюдам.
И нам тут же принесли нечто: в глубокой супной тарелке, на дне, лежала зелёная масса с чем-то беленьким. Тарелка большая, а то, что на дне, — могло поместиться в столовой ложке. Думаю, зелёная масса — это некий мусс из свежей хвои лиственницы с лимонным соком. А беленькое мы идентифицировать не смогли. По консистенции похоже на измельчённую крабовую палочку, но только с совершенно непонятным медицинским вкусом.
А потом принесли три лепестка чего-то практически прозрачного, похожего на пергаментную бумагу. Это нечто было коричневого цвета и прозрачное, как копирка. Нам объяснили, что это мидии, особым образом обработанные и путём долгого битья или давления расплющенные до состояния бумаги.
Тут я попросил официанта остановиться и сказал ему, что мы хотели бы на этом закончить эксперимент. Он поинтересовался, почему, и я ответил, что мы шли в ресторан, а попали в цирк, и этот цирк нам не нравится. У официанта мои слова вызвали изумление, и он куда-то убежал. А через минуту примчался менеджер, который был изумлён, что кто-то собирается отказаться от счастья завершить трапезу в лучшем ресторане мира. Его изумление было столь неподдельным, а растерянность была такая подлинная, что было ясно: он не видел людей, которые бы покидали данное заведение, не испив чашу до дна.
Когда мы уходили, прошу прощения за подробности, я захотел в туалет. Но тут же понял, что в туалет в этом ресторане не пойду. Если в этом месте такое делают с едой, то от туалета можно ждать чего угодно. И твёрдо решил потерпеть.
Всё время, пока мы шли от ресторана, у меня крутились в голове слова профессора Преображенского из «Собачьего сердца»: как можно было из милейшего пса сделать… — ну и далее по тексту.
Каждое блюдо, которое нам подавали, сопровождалось комментарием, что всё сделано из самых лучших, натуральных и исключительно сезонных продуктов… Если извращения, которые были применены к этим продуктам, перевести в некую сексуальную сферу, то за такое дают максимальные сроки заключения!
До чего больным должно быть сознание, до чего должно быть скучно и людям, которые делают такое с едой, и тем, кто дает за это некое первое место в мире. Что должно было произойти с людьми, которые готовы променять жизнерадостный процесс поедания пищи на кошмарный эксперимент над едой, продуктами и самими собой? Нижегородский борщ с карасём — это отдалённое эхо копенгагенского гастрономического гестапо.
В какой-то момент, когда мы ещё не встали из-за стола, мне казалось, что американцы за соседними столиками вот-вот перестанут разговаривать, повернутся к нам, заулыбаются, а официант подойдёт с букетом цветов и скажет, что это была программа «Розыгрыш», и укажет на скрытую камеру.
Единственное, о чём сильно жалею, — что не догадался взять тех креветок и выпустить их в канал, что находится буквально в двух шагах от ресторана.
Мир сошёл с ума, мир сошёл с ума… — твердил я про себя, шагая по улицам датской столицы. Мне становилось понятнее, почему Ганс Христиан Андерсен писал такие отчаянно-грустные сказки, от которых дети впадают в уныние и плачут. Я сам плакал. Я не был согласен с такими безнадежными сказками. Я помню, как рыдала моя дочь, когда услышала финал «Девочки со спичками». Этот ресторан — своего рода безрадостная сказка, в финале которой никто не крикнет: «А король-то голый!»
Зная о том, что я буду в означенные дни в Копенгагене, мой питерский добрый приятель подгадал себе дела в Европе, предложил поужинать в Копенгагене и взялся за выбор и бронирование ресторана. Он с гордостью сообщил, что ему удалось забронировать три места в знаменитом ресторане «Noma». Гордиться было чем, поскольку ресторан «Noma» по версии «Мишлен» и по разным другим версиям неоднократно был объявлен лучшим рестораном мира. А его повар — лучшим поваром мира. Этакий многократный чемпион мира по еде.
Когда я знающим людям сообщал, что буду ужинать в этом ресторане, они говорили, что очень мне завидуют, мол, в Копенгаген если и стоит ехать, то только чтобы побывать в «Нома», и для многих это настоящая мечта. Когда я заказывал в гостинице такси и сказал, куда намерен ехать, консьержка восхищённо округлила глаза, покачала головой и сказала, что это чудесное место и что она тоже хотела бы хоть когда-нибудь там побывать. Таксист спросил, бывали ли мы прежде в «Нома», и, узнав, что никогда не были, поцокал языком и сказал, что, наверное, нас ждёт нечто потрясающее, чего ему никогда в жизни не попробовать.
Ресторан находится в строгом старом здании портового пакгауза. Всё его убранство аскетично и при этом очень дорого. Официантов в нём больше, чем посетителей. Как только мы вошли, на нас напало сразу человек шесть. Нас ждал столик на троих, как мы и забронировали, остальные столы были либо заняты, либо определённо ждали гостей. Все посетители были американцы, странного вида, разного возраста и разной степени сумасшествия. Случайных людей среди них не было. Случайными, как выяснится позже, были только мы.
Едва мы сели, к нам тут же подбежал высокий парень с горящим взором и как проводник в неведомый и чудесный мир сообщил нам, что никакого меню у них нет и быть не может, все в их ресторане едят одно и то же, в продуманной поваром последовательности. Ещё он спросил, голодны ли мы. Мы ответили, что очень. Тогда он радостно разулыбался и сказал, что мы пришли по адресу. Но есть будем то, что дадут, другого у них нет…
Выбора напитков тоже не было. Можно было взять воду или белое вино. Или и то и другое. По поводу вина нам сказали то же самое, что и по поводу еды: нам нальют то, что сочтут нужным. Мы всё это выслушали, переглянулись и кивнули. И началось.
Сначала наш официант пододвинул нам ближе маленькую вазочку с букетиком из каких-то растений. Мы недоумённо уставились на него. А он заявил, что среди этих растений находится хлеб, с которого трапезу следует начинать. Мы не смогли найти хлеб среди этих растений, и тогда он любезно достал из букета три сухих зелёных веточки-палочки и подал нам. Это действительно оказались хлебные твёрдые палочки, обсыпанные пылью из какой-то хвои. Заворожённые, мы съели эту дрянь.
После этого нам принесли сушёный мох. Слово «мох» было нам по-английски непонятно, и официант объяснил, что то, что мы будем сейчас есть, растёт на деревьях у земли с северной стороны. Моха было мало, он сильно крошился, на вкус оказался горьковатым, будто нам дали погрызть высушенных до невозможности опят. Если наберёте в интернете название этого ресторана — там есть фотография мха, это у них фирменное блюдо.
Следом нам притащили нечто вроде кукурузного безвкусного чипса с весьма клейкой, почти резиновой кислой плёнкой, липнущей к зубам. Плёнка эта, скорее всего, сделана из сока каких-то кислющих ягод. К этому «блюду» нам подали белое вино и с гордостью сообщили, что вино датское. Мол, у них есть винодельческое хозяйство, всего пятьдесят гектаров. И вот на этих северных землях они умудряются вырастить виноград и получить из него очень ценное вино. Я удивился этому заявлению и даже спросил: а зачем? Но ответа не получил. До сих пор у меня нет никакого, даже самого скромного предположения, на фига с таким трудом делать ценное и плохое вино, когда можно купить менее ценное, но замечательное — итальянское, испанское, французское… Да хоть грузинское. А датское вино, уж поверьте, это очень дорогое жалкое подобие самого ординарного рислинга.
Но всё-таки и датское вино веселит, особенно на голодный желудок, потому что то, что мы съели, даже лёгким перекусом назвать было нельзя. Нам стало весело. Особенно когда принесли следующее «блюдо», и мы не сразу догадались, что это. Но каждое «блюдо» сопровождал новый официант с восхищённым рассказом о том, что это и как было исполнено. Так вот — это была сердцевина моркови, которую восемь часов томили в печи при температуре 50 градусов. При этом в печи находилось ещё что-то, что сообщило высушенной моркови вкус лыжной мази. Есть это нужно было так: обмакнуть морковку в специальную жидкость и обвалять в чёрном порошке, похожем на землю. Я попробовал и без него и с ним — стало только хуже… Поедая эту дрянь, мы уже очень веселились.
Когда принесли следующее — мы обрадовались. Но радость наша была недолгой. Обрадовались мы потому, что нам принесли большую тарелку с мидиями. Официант дал нам порадоваться, а потом сообщил, что мидий здесь никаких нет, а есть только пустые створки, но среди пустых мы можем найти три маленьких закуски в виде мидий со съедобной раковинкой. Мы нашли их и съели, не поняв, что оказалось в нашем организме и из чего это состоит.
И так продолжалось какое-то время всё в том же духе. Например, с позволения сказать, бутерброды из сухого хлебца, какого-то мусса с сильным рыбным вкусом, а сверху — сухая истончённая до состояния пергамента куриная кожа.
Поедая это, мы смеялись, пили дорогущую кислятину и веселились. А вокруг то же самое ели американцы, но ели спокойно, без лишних разговоров, с довольно постными и пресыщенными физиономиями. Они ничему не удивлялись. По ним было видно, что они знали, куда пришли, и именно этого и хотели.
Наше веселье резко закончилось, когда нам принесли вот это три маленькие живые креветки, которые лежали на льду, перебирали лапками и шевелили усиками. Рядом с ними поставили соус, от которого слегка пахло чесноком. Мы подняли глаза на принесшего блюдо официанта, а он сказал, что нужно взять креветку за усики и острую голову, окунуть в соус и откусить туловище, оставив в пальцах только голову, а то, что креветка живая, придаёт ей особо пикантный вкус. Нам стало не до смеха… Я попросил немедленно унести животных, на что официант заулыбался, мол, некоторые посетители тоже отказываются. Хорошо, что он это сказал. Мы хотя бы узнали, что не все сошли с ума…
Мне приходилось есть креветок живыми во время службы. Мы ловили прекрасных зелёных креветок, которых на Дальнем Востоке называют чилимами, и ели их сырыми, потому что у нас не было возможности их сварить. Ели с хлебом. Просто очень хотелось есть и хотелось чего-то свежего. Но когда в предельно дорогом и предельно буржуазном месте тебе предлагают съесть живую креветку, по-моему, это скотство и издевательство.
Но креветки вывели нас из некоего транса. Официанты были так заряжены идеологией ресторана и повара, что напоминали американских религиозных проповедников. В них было столько неистовства и убеждённости, что мы невольно, словно в полусне, послушно заталкивали в себя всё то, что нам приносили. Спасибо бедным креветкам, они нас разбудили. Благодаря им мы смогли отказаться от поедания того, что нам принесли следом.
Можно было подумать, что это домашние растения в горшках, но в горшках оказалась не земля, а чёрный порошок, похожий на тот, что остаётся в кофемашинах, а под ним, на дне, — соус, чем-то напоминающий майонез, произведённый кустарным способом где-нибудь в гараже, но из самых дорогих продуктов. Мы попросили это унести туда же, куда унесли креветок. Тогда нам сказали, что от закусок переходим к холодным блюдам.
И нам тут же принесли нечто: в глубокой супной тарелке, на дне, лежала зелёная масса с чем-то беленьким. Тарелка большая, а то, что на дне, — могло поместиться в столовой ложке. Думаю, зелёная масса — это некий мусс из свежей хвои лиственницы с лимонным соком. А беленькое мы идентифицировать не смогли. По консистенции похоже на измельчённую крабовую палочку, но только с совершенно непонятным медицинским вкусом.
А потом принесли три лепестка чего-то практически прозрачного, похожего на пергаментную бумагу. Это нечто было коричневого цвета и прозрачное, как копирка. Нам объяснили, что это мидии, особым образом обработанные и путём долгого битья или давления расплющенные до состояния бумаги.
Тут я попросил официанта остановиться и сказал ему, что мы хотели бы на этом закончить эксперимент. Он поинтересовался, почему, и я ответил, что мы шли в ресторан, а попали в цирк, и этот цирк нам не нравится. У официанта мои слова вызвали изумление, и он куда-то убежал. А через минуту примчался менеджер, который был изумлён, что кто-то собирается отказаться от счастья завершить трапезу в лучшем ресторане мира. Его изумление было столь неподдельным, а растерянность была такая подлинная, что было ясно: он не видел людей, которые бы покидали данное заведение, не испив чашу до дна.
Когда мы уходили, прошу прощения за подробности, я захотел в туалет. Но тут же понял, что в туалет в этом ресторане не пойду. Если в этом месте такое делают с едой, то от туалета можно ждать чего угодно. И твёрдо решил потерпеть.
Всё время, пока мы шли от ресторана, у меня крутились в голове слова профессора Преображенского из «Собачьего сердца»: как можно было из милейшего пса сделать… — ну и далее по тексту.
Каждое блюдо, которое нам подавали, сопровождалось комментарием, что всё сделано из самых лучших, натуральных и исключительно сезонных продуктов… Если извращения, которые были применены к этим продуктам, перевести в некую сексуальную сферу, то за такое дают максимальные сроки заключения!
До чего больным должно быть сознание, до чего должно быть скучно и людям, которые делают такое с едой, и тем, кто дает за это некое первое место в мире. Что должно было произойти с людьми, которые готовы променять жизнерадостный процесс поедания пищи на кошмарный эксперимент над едой, продуктами и самими собой? Нижегородский борщ с карасём — это отдалённое эхо копенгагенского гастрономического гестапо.
В какой-то момент, когда мы ещё не встали из-за стола, мне казалось, что американцы за соседними столиками вот-вот перестанут разговаривать, повернутся к нам, заулыбаются, а официант подойдёт с букетом цветов и скажет, что это была программа «Розыгрыш», и укажет на скрытую камеру.
Единственное, о чём сильно жалею, — что не догадался взять тех креветок и выпустить их в канал, что находится буквально в двух шагах от ресторана.
Мир сошёл с ума, мир сошёл с ума… — твердил я про себя, шагая по улицам датской столицы. Мне становилось понятнее, почему Ганс Христиан Андерсен писал такие отчаянно-грустные сказки, от которых дети впадают в уныние и плачут. Я сам плакал. Я не был согласен с такими безнадежными сказками. Я помню, как рыдала моя дочь, когда услышала финал «Девочки со спичками». Этот ресторан — своего рода безрадостная сказка, в финале которой никто не крикнет: «А король-то голый!»
А вот, кому интересно, китайский весенний деликатес. Приятного аппетита.
mignews.com/news/travel/world/010412_144337_60162.html
mignews.com/news/travel/world/010412_144337_60162.html
Не очень понимаю, как можно получить эстетическое удовольствие от чипсов, которые похожи на обрезки липкой ленты для мух... причем использованные.
Знаем мы этот французский луковый суп. Одна луковица на ведро воды - брррр!
Видел как-то по Люкс-тв как они тушили какие-то мозги в чернилах каракатицы...Почему-то представил миниатюру "Маяковский в ресторане "Мишлен"...
а нож справа от тарелки... раскладной... это ресторана ?
У них столько денег, а они улиток едят. (с) х\ф "Двое - я и моя тень".
Простите за мои 5 копеек.
Насколько я знаю, по современным меркам французская кухне не особо котируется. Т.е. кулинарный центр мира на сегодня - это Испания, а к франции в современной кухне относятся как к старому умершему королю. Т.е. мб и оценивают по старой памяти, но сегодня она не особо актуальна.
Насколько я знаю, по современным меркам французская кухне не особо котируется. Т.е. кулинарный центр мира на сегодня - это Испания, а к франции в современной кухне относятся как к старому умершему королю. Т.е. мб и оценивают по старой памяти, но сегодня она не особо актуальна.
Orcus:
Простите за мои 5 копеек.
Насколько я знаю, по современным меркам французская кухне не особо котируется.
Простите за мои 5 копеек.
Насколько я знаю, по современным меркам французская кухне не особо котируется.
Мишлен с Вами категорически не согласен. Впрочем, у "высокой кухни" совсем другая цель: она нужна для получения от еды эстетического наслаждения. А если не стремиться делать из еды культа, то и во Франции можно хорошо и вкусно покушать, только в менее пафосных заведениях, конечно.
Очень похоже на дефлопе из палабы с семечками кациуса и соусом фиеста.
Когда был в Италии, спросил у сопровождающего человека, какой ресторанчик поблизости посоветует.
На что был ответ "Вам как, хорошо и вкусно поесть, или красиво посидеть?" 😄
На что был ответ "Вам как, хорошо и вкусно поесть, или красиво посидеть?" 😄
Бывал в Монте Карло. По приглашению. Возили на вертолете во французкий пафосный ресторан на скалу где виден весь город. Все классно, но КУШАТЬ там нечего. Полностью солидарен с Алексом. Во Франции чем круче едальня, тем меньше удовольствие для желудка. А остальное конечно ОГОГО. А в нормальных заведениях в провинции готовят очень неплохо, и порции нормальные, и можно кайф словить от уюта (это уже частные поездки).
А чипсы из чего? И сколько эти 4 штучки интересно стоят...
сдохнуть можно от такой еды .. ЯЯ:)))
Карусель на второй фоте, какая то даже для "высокой кухни" странная. Это как я понимаю, в такой фарфоровой бандуре, съедобны только эти махонькие кусочки по кругу? Мамадорогаю! 😒
Пойду чтоли, картошечки с сальцем нажарю от расстройства за французов...
Пойду чтоли, картошечки с сальцем нажарю от расстройства за французов...
?
А где злобные комменты что-то вроде: "Что б ты подавилась буржуазная сволочь?" 😄)))))))
russia.oleg:
А где злобные комменты что-то вроде: "Что б ты подавилась буржуазная сволочь?" )))))))
А где злобные комменты что-то вроде: "Что б ты подавилась буржуазная сволочь?" )))))))
Так давиться-то было реально нечем 😉
Стейк и пиво - мне больше от "ресторана" ничего не надо. 😄 Хорошо бы еще всякие морепродукты распробовать - но у нас этим совсем плохо...
P.S. А чипсы бы пригодились.
P.S. А чипсы бы пригодились.
Дефлопе с крутоном давали?
Месяц назад был примерно по тому-же маршруту - Ницца, Монте-Карло, Канны. Самое большое разочарование - французская кухня. Неделю голодал. Самым странным блюдом был рыбный суп - как будто кильку в томатном соусе варили до состояния кашицы.
upperhouse:
Месяц назад был примерно по тому-же маршруту - Ницца, Монте-Карло, Канны. Самое большое разочарование - французская кухня. Неделю голодал. Самым странным блюдом был рыбный суп - как будто кильку в томатном соусе варили до состояния кашицы.
Месяц назад был примерно по тому-же маршруту - Ницца, Монте-Карло, Канны. Самое большое разочарование - французская кухня. Неделю голодал. Самым странным блюдом был рыбный суп - как будто кильку в томатном соусе варили до состояния кашицы.
Во-во. Я во французскую кухню также не врубаюсь. То ли дело - итальянская. Вот она шикарная.
Кот Бублик, небось, читает блог и думает:
Вот человек мне достался! Хуже котенка маленького - всякую дрянь в пасть тащит!
Вот человек мне достался! Хуже котенка маленького - всякую дрянь в пасть тащит!
Теги
Информация
Что ещё почитать
Убийства в одном здании. Третий сезон
18.12.2023
58
Анатомия падения
29.01.2024
50
