ЕЖЕнастроенники 23.02.1999

23.02.1999 6886   Комментарии (0)
Хочешь быть красивым - поступай в гусары.
Хочешь быть надменным и неприступным
- иди в системные администраторы.
Пузьма Крутков

Привет, привет, привет! Давно, так сказать, не виделись. А чего вчера случилось? Откуда такой бешенный поток народу на этой, в общем-то, самой что ни на есть обычной кошмарной персональной страничке? Вчера было 1104 посетителя супротив обычных 400-500. Или с медведем в лесах какая-то неприятность случилась, или где-то что-то про меня нехорошее написали. Вы уж просветите на эту тему e-mai-ом, плиз, а то я был даже в каком-то шоке. Счетчик крутится и крутится, эдак придется ему досрочный капитальный ремонт производить: маслицем смазать, шестеренки кое-где подкрутить. Ну, ладно. Это все беллетристика, а нам надо приступать к очередному выпуску.

Несмотря на то, что статус моих ежедневных этих... как их... настроенников не заставляет меня свято следовать официальным и неофициальным праздникам, я все-таки решил сегодня отложить очередную планов громадье (кстати, их список скоро будет опубликован отдельно на главной странице), чтобы поговорить о 23-м февраля - празднике, посвященном армии и военным. Я очень осторожно пробую подходить к этой теме, так как хохмить по поводу этого праздника, или, не дай Бог, издеваться над ним - я вовсе не собираюсь. Совсем даже наоборот. У меня много друзей - профессиональных военных. Я даже сам в некотором роде - запасной лейтенант. Да-да! Не удивляйтесь! Именно я собственной персоной провел месяц в одном авиационном полку где-то на просторах нашей необъятной Родины. Не надо иронических ухмылок! Этот полк, как ни странно, до сих пор существует и даже восстановил ту часть боеспособности, которую потерял после моего кратковременного присутствия. И летный состав уже почти простил мне то, что я как-то все пленки с учений ухитрился вместо проявителя сунуть в фиксаж. Да! Не спорю! Это был небольшой просчет с моей стороны. Но зачем было гоняться за мной с пистолетом по фотолаборатории? Конечно я перенервничал и, убегая, свалил шкаф со всеми архивами так, что пленки разлетелись по комнате. А то, что песик Шарик погрыз эти пленки - я тоже не виноват! Мне же страшно было сидеть там в темноте одному, вот я его и пригласил помочь в выполнении этого почетного задания. Надеюсь, вы уже не сердитесь и все старые распри между нами забыты? Предлагаю ради праздника простить все друг другу и снять мою фотографию с доски позора нашего полка! Я в свою очередь тоже всем все прощаю! Лейтенанту Валере прощаю получасовое макание меня в таз с водой. Капитану Ерошкину прощаю топтание ногами моего чемодана. Ефрейтору Тимошенко извиняю попытку пристрелить меня; я же не знал, что у бойца, стоящему на посту у знамени дивизии нельзя стрелять сигареты. Прапорщику Пилипенко прощаю сто двадцать два наряда вне очереди, выданные им сержанту Экслеру в тот момент, когда я вылил в канаву тот здоровый бак с помоями; я же не знал, что это обед для всей роты. Майору Лукашину я прощаю все нехорошие слова, который он мне говорил, хотя майор тоже был не совсем прав: я не знал, что по территории гуляет генеральская комиссия из Москвы, когда с групппой обалдуев-курсонтов изображал с помощью подушек воздушный бой с мессершмитами прямо на плацу перед штабом. Да! Я ревел на всю часть так, что один из генералов чуть не оглох! Но я же был мессершмит, и меня только что подбили; настоящий мессершмит, товарищ майор, ревет, между прочим, гораздо громче. Сержанту Янукееву из караульного отряда я прощаю все те слова, который он наговорил при снятии меня с боевого караула; ну и что, что я носился с автоматом вокруг боевых самолетов, дико орал, периодически падал и отстреливался от воображаемого противника; это я играл в Рембо; мне же было скучно там стоять одному ночью. А про то, что я выпил 400 грамм спирта из прицельной системы самолета МИГ-[вырезано цензурой] - вы, товарищ сержант, до сих пор не знаете! Вот я сейчас признался, а как учила мама товарища Ленина - раз человек сам признался, его нужно простить. Вон, маленького курчавого Ленина простили за то, что он разбил вазочку! А на меня вы орали как стадо слонов, и это все из-за того, что я уронил на бетон какой-то маленький приборчик ночного видения. Далось вам это ночное видение. Это, между прочим, для вашего же блага. Попробовали вы хоть раз действительно увидеть то, что творилось ночью в казармах - инфаркт был бы обеспечен стопроцентно!
В свою очередь прошу прощения у руководителя хора капитана Сергеева. Товарищ капитан, это именно я так громко на выступлении хора выделял окончание "бля" в слове "корабля"! Но товарищ полковник из комисси все-равно остался доволен и несколько раз даже ухмыльнулся в густые усы командира нашей эскадрильи. Подполковника Дружинина я прощаю за то, что он в бешенстве разорвал стенгазету, которую я готовил, а потом долго топтал ее ногами, выражая всем лицом крайнее неодобрение. А чего там, собственно, такого было в этой злосчастной стенгазете? Небольшая критика и несколько карикатур. Я же ничего прямо не говорил. Были всякие полунамеки и дружеские шаржи. В части все-равно никто так и не понял, что я намекал на случай, когда Вы в пьяном виде полетели на МИГ-[вырезано цензурой] в соседнюю деревню за водкой. А то, что Вы в самолете сидели в одних трусах - на карикатуре вообще видно не было. А Вы еще возмущались. А смонтированной картинкой, где замполит во время боевых учений сидит в бомбовом отсеке с Мерилин Монро, я вовсе не намекал на его шашни с медсестрой Дашей. А в части догадались про Дашу просто по размеру бюста. Так случайно совпало. Я же не подбирал специально эту картинку. А замполит уж вовсе на меня зря обиделся из-за этой злосчастной политинформации. Я просто был сильно уставшим, так как всю ночь работал в фотолаборатории над литром этого... как его... проявителя. Поэтому и назвал в своем выступлении: "эскадрилью" - "эскадроном", "боевой самолет" - "летающей лоханкой", походя оскорбил всех прапорщиков и закончил полит-информацию словом "лехаим". Это случайно получилось. По чисто физическим причинам. Он тоже погорячился. Зачем меня было сразу выгонять и из помещения, и из комсомола. А фразу "пошел этот комсомол в литую кружку" я произнес в состоянии сильной запальчивости.
Я также прощаю сержанту Музарбаеву зверское уничтожение моей почти полной пачки сигарет "Ява". Ну, подумаешь, курил я на посту. Откуда я знал, что лежу при этом на бочках с горючим? Предупреждать надо было! И, наконец, я прощаю всей сборной команде курсантов по футболу за то, что они меня кинули в пруд. Я понимаю, что напрасно заболтался с этой милой девочкой, стоя на воротах перед окончанием второго тайма. Но я же не знал, что это - жена нашего полковника! Я просто повел ее показать прекрасный лес позади казарм. У меня и в мыслях ничего дурного не было!

Короче, я всем все прощаю и прошу простить меня, если вдруг вам показалось, что я что-то делал из какого-то злого умысла. Никакого умысла не было! Мне искренне понравилась наша часть! Мне очень понравились люди в этой части! Я настолько расстроган, что перестану, наконец, откладывать и немедленно отправлю наложным платежом обратно в дивизию эту пачку документов с какими-то схемами и планами, которые случайно оказались в моем чемодане после возвращения со сборов. Мне они больше не нужны, тем более, что кот Парловзор их сильно подрал когтями.

Итак, с праздником, дорогие военные! И позвольте поднять тост:

За здоровье раненых!
За свободу пленных!
За шикарных девочек!
И за нас, военных!

Ура, товарищи! (бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию и глухой стук падающего тела: это Экслер от чувств свалился со стула)

© 1998–2024 Alex Exler
23.02.1999

Комментарии 0