Адрес для входа в РФ: exler.bar
У Альбац зазвонил телефон
Журналист издания "Медуза" позвонил главному редактору издания The New Times Евгении Альбац, чтобы задать несколько вопросов по поводу полученного изданием предупреждения Роскомнадзора.
Разговор получился, мягко говоря, странным. Чего Альбац вообще взъелась на "Медузу" и на телеканал "Дождь" - я не понял в упор. Вроде же собратья, независимая пресса. Но не по Альбац. Все они - продажные шкуры и агенты ФСБ, считает Евгения Марковна.
Я понимаю, что у нее работа очень нервная. Но это уже паранойя какая-то. Вот впечатляющий финал этой беседы.
...
— Чья?
— Прям сейчас я вам сказала чья. Вы меня просто удивляете. Вы совсем там в «Медузе» оторвались от реальности? Это ж не Рига, это Москва. Если бы я хотела [сказать, чья цитата] — сразу бы сказала. При этом у меня есть абсолютное правило — никогда ни от какого государства не получать деньги. Мне плевать, это Евросоюз, Латвия, Россия или какое другое. Я считаю, что журналистика не должна получать деньги от государства. А вы в «Медузе» считаете по-другому.
— От какого государства «Медуза» получает финансирование?
— У вас для этого есть ваши владельцы. Это дело «Медузы».
— Сколько у вас сейчас подписчиков?
— Илья, зачем вы задаете мне этот вопрос? Вы ни *** не понимаете, как живет оппозиционная пресса в России, раз задаете такие вопросы.
— Я примерно понимаю, как существует телеканал «Дождь», который многие считают оппозиционным.
— Нет, вы не знаете, как существует телеканал «Дождь». С гарантией вам это говорю.
— У «Дождя» есть 60 тысяч платных подписчиков.
— Вы считаете, что это позволяет им существовать? Не задавайте вопросы, на которые я вам не могу ответить. Вы звоните по поводу Роскомнадзора, почему вы мне задаете вопросы, которые касаются денег? Чтобы дать информацию комитетчикам? Тогда просто подпишите соглашение с ФСБ. Это неприлично. Можете прям так и записать: Альбац сказала, что это — неприлично.
— Неприлично спрашивать о том, сколько у вас подписчиков?
— Поразительно совершенно. Либо вы действительно не понимаете, что вы делаете, либо вы сукины дети.
— Почему вы так считаете?
— Потому что, солнце мое, есть такое понятие, как журналистская солидарность. Потому что когда кому-то плохо, в нашем сообществе принято друг другу помогать, а не троллить. А вопросы, которые вы задаете, — [это] докладная в ФСБ. Нельзя так с коллегами. Репутацию потеряете! Есть вещи, которые делать нельзя. Нельзя делать вид, что вы находитесь в свободной стране, а не авторитарной и занимаетесь чистой журналистикой. Нельзя дурака валять.
===
Все почти с ума свихнулись. Даже кто безумен был.©
===
А! Да! забыл: Вон из профессии!
Ну как же без этого...
Кто угодно, но ЕМ в журнастике останется. При всех претензиях.
Серьезные денежные реки, попетляв по Среднерусской возвышенности, заворачивали к черным дырам, о которых не принято было говорить в хорошем обществе по причинам, о которых тоже не принято было говорить в хорошем обществе. Степин бизнес в число этих черных дыр не попал по причинам, о которых в хорошем обществе говорить было не принято, так что Степа постепенно начинал ненавидеть это хорошее общество, где всем все ясно, но ни о чем нельзя сказать вслух. Он даже переставал иногда понимать, что, собственно говоря, в этом обществе такого хорошего.
Непонятно другое. Зачем главред Медузы, который прекрасно понимает всё, высказанное между строк, с невинным видом подставляет коллегу по опасному бизнесу?
В машине нашел следующую станцию, после Эха(91.2) - радио Культура (91.6).
А вместо политической Медузы - "продался" Ленте, там раздел "Путешествия" или "Наука" - очень хороши, А политические новости, что оппо, что проВВП, как-то вдруг стали по....ую, я их просто перестал читать.
Повторно приношу извинения сильно политизированной публике.
По тем интервью, что читал у Евгении Марковны - она кажется не в себе. Но я и сам, несколько лет назад, любил кричать хе..ню типа: "Если ты не занимаешься политикой - она займется тобой!", и пафосно закатывать глаза. Смешно теперь.
Видимо, она вами и занялась. Только вы уже ничего не чувствуете.
Это же называется "палишься, подруга". Нет, так-то я понимаю, что не Алишер Усманов их спонсирует, а кто-то из не очень популярных организаций или персон, но раз в такую позу встает, то значит есть там нечто этакое, от которого сами же они могут кучу неприятностей заиметь.
Но сам разговор мне не раз знаком, ой не раз...
Конечно, имхо - Альбац что-то знает о финансировании, что не желательно открывать для широкой публики. И ее это - извините - зайобывает до крика - может само знание, может требования таких же владеющих тайной.
Далекий от альбац и прочих дождевых.
Есть у них какие-то люди, которые дают денег и никому Альбац не хочет говорить, кто это. И выражает недовольство журналистам Медузы, что они пытаются выпытать ответ на этот вопрос. Всё в порядке.
Что значит "выпытать"? Спросили, не хочешь не отвечай, зачем истерить? Хорошо что интервью короткое и по телефону, иначе был бы Веллер стайл.
Она могла сделать это более спокойно и корректно, без конспирологии и истерики.
Как человеку - безусловно. Как журналисту - ...
Что на "Эхе", что в журнале (там, кстати, меньше), странное впечатление порой отставляет.
А так - да, человек подрядочный, в разведку бы пошел...
===
Да чего далеко ходить! Вон, автор творчески пообщался с Альбац. Больше не общается...
Да какая они оппозиция? Одно из условий существования оппозиции - стремление прийти к власти. А эти никуда не стремятся. Просто гавкают как моська на слона, профессия такая современная - "оппозиционная пресса". Одна из декораций "гражданского общества"....
Понятно, что крепостным холопам не положено знать о существовании гражданского контроля работы своих подчиненных - госслужащих, которым делегируют властные полномочия и ресурсы по их исполнению. У холопов только неподотчетные владельцы.
Да вы поклонник Навального! Уважаю!
Эээ. Чо? Причем тут оппозиционная газета? К какой власти она должна придти? Стремление оппозиционных СМИ - показывать действующую власть с не лучшей стороны. И им это вполне удается.
Лёш, я не фанат Евг.Марковны, но и матерную их кухную тоже бы не стал вывешивать, как бельё после первой брачной ночи. Что, как правило, фейк.
Т.е. вдвойне странно.
Извините, но ваш коммент тоже странен, если не сказать хуже...
А по теме: мне думается, что просто корреспондент позвонил в неудачный момент. А Медузу с одной стороны можно похвалить, что честно все интервью опубликовали, хоть оно и не самое приятное, с другой стороны - щас и так оппозицию гнобят со всех сторон, зачем выпячивать не самые ее привлекательные стороны? Ведь люди запомнят не то, что было сказано в начале, а то чем все закончилось...
Понятно, что они живут за счёт каких-то посторонних денежных вливаний, и открывать источники ну никак не хочется...Даже косвенно, по количеству подписчиков, можно узнать сколько денег вливается. А оттуда недолго и понять от кого. Судя по всему, от кого -то крупного...
— Мы никогда не были прибыльными. Вы просто не представляете, Илюша, экономику печатных СМИ в России. Любое печатное издание в мире может выжить только за счет рекламы. А у нас рекламы нет практически, нам боятся давать рекламу. Ставить нам рекламу — это поддерживать оппозицию. Это цитата.
А в Питере киоскеры вывешивают табличку «The New Times запрещен правительством». Понятно, что это не сами киоскеры придумали.
А тут расслабленные эстонские корреспонденты названивают.
